Дерево на холме

Дерево на холме - это первый сценарий Второй Испанской лиги Аркхэма.

Требуемые наборы[]

Ужас Аркхэма

Подготовка[]

Древний: Шаб-ниггурат

Подготовка к игре проходит как обычно.

Для игры можно использовать следующих сыщиков:

Особые правила[]

Дерево на холме[]

Сверхъестественная природа дерева на холме вызывает кошмары по всему Аркхэму. Каждый раз, когда Уровень ужаса растет, вытяните и разыграйте карту из колоды Мифа.

Шепот листвы[]

Каждый раз, когда происходит Наплыв монстров, все сыщики получают проклятие. Если сыщик уже проклят на момент получения проклятия от Шепота листвы, он сожран.

Условия победы[]

Победа в игре считается по стандартным правилам.

Предыстория[]

К югу от Аркхэма, рядом с извилистым ущельем, простирается гряда крутых скалистых холмов. Глубокие каньоны с почти отвесными стенами изрезали эту местность вдоль и поперек, что не позволяет использовать ее иначе как пастбище. Ввиду отсутствия дорог, она практически отрезана от внешнего мира, и местные жители вполне серьезно скажут вам, что в свое время она был собственноручно пожалована нашей грешной земле Его Сатанинским Величеством. Местное поверье гласит, что здесь водятся привидения, но что они собой представляют? Этого, похоже, не знает никто. Коренные поселенцы не отваживаются проникать в эти таинственные дебри, ибо они свято верят тем преданиям, что достались им по наследству от индейцев племени нец-перс, бесчисленные поколения которых избегали этих мест по той причине, что считали их ареной состязаний каких-то гигантских духов, прибывающих Извне.

Рассвет 23 июня застал меня среди этих причудливой формы холмов. Я отошел уже на целых семь миль от Аркхэма, но до сих пор не заметил ничего такого, что могло бы привлечь мое внимание. Взбираясь по травянистому откосу над одним особенно глубоким ущельем, я внезапно оказался на участке, абсолютно лишенном растительного покрова. Он простирался далеко на юг, охватывая множество долин и возвышенностей. Поначалу я решил, что прошлой осенью здесь, вероятно, был пожар, но, внимательно обследовав почву, я не обнаружил ни малейших признаков выгорания. Все близлежащие склоны лощины выглядели настолько черными и обезображенными, что, казалось, на них дохнуло каким-то гигантским пламенем, уничтожившим всю растительность. Однако следы огня отсутствовали…

Я шел по жирной, плодородной почве – мечте любого земледельца – и не видел ни травинки. Я взял курс на предполагаемый центр этой грандиозной пустоши, и тут вдруг я осознал, какая жуткая и необъяснимая тишина царит вокруг. Здесь не было ни жаворонков, ни кроликов, ни даже насекомых: вся живность, казалось, покинула эти места. Но вдруг на вершине холма я увидел странное, одиноко стоящее дерево, которое казалось совсем чужеродным в этой бесплодной местности. Это дерево не было ни елью, ни сосной, ни чем-либо еще. Никогда в жизни я не встречал деревьев, хотя бы отдаленно напоминавших его. Не встретил и по сей день. И вечно буду благодарить за это небеса! Больше всего, оно напоминало дуб. У него был мощный искривленный ствол диаметром около ярда, а его огромные нижние ветви начинали расти уже в каких-нибудь семи футах над землей. Листья имели округлую форму и были до странности идентичными по размеру и рисунку. Создавалось впечатление, будто дерево нарисовано на холсте кистью неведомого художника, но я готов поклясться, что оно было настоящим.

Помню, как, не глядя на часы, я определил время по солнцу: было десять утра. Стало припекать, и я присел отдохнуть под гостеприимной сенью огромного дерева. Потом я обратил внимание на траву, что в изобилии росла под ним – довольно странный феномен посреди этой голой пустоши. В течение нескольких минут я стоял, не шевелясь, и все смотрел на беспорядочное нагромождение холмов, лощин и обрывов; потом меня одолела сонливость и я прилег отдохнуть на обильный травяной покров под деревом. Я отложил в сторону фотоаппарат, снял шляпу и расслабился, глядя в небо через сетку зеленых листьев.

Когда я закрыл глаза, меня посетило довольно странное видение: некая смутная греза, своего рода, сон наяву, не имевший сколько-нибудь отчетливой связи с реальностью. Мне чудилось, будто я вижу величественный храм на берегу вязкого, покрытого водорослями моря; три солнца мерцали над ним на бледно-розовом небе. Этот громадный храм, напоминавший древнюю гробницу, имел какой-то неестественный цвет, близкий к сине-лиловому. Огромные бестии парили в облаках. Казалось, будто я слышу хлопанье их перепончатых крыльев. Когда я приблизился к каменной громаде, передо мной возник огромный черный провал входа. Внутри маячили тени, мельтеша и дразнясь, они, казалось, хотели заманить меня в этот чудовищный склеп. Хищный блеск трех огромных глаз померещился мне в шевелящемся мраке дверного проема, и от смертельного страха я закричал. Я понял, что в нездоровых недрах этого исполинского сооружения кроется нечто такое, что сулит гибель и разрушение всему сущему. То была поднявшаяся из бездны преисподняя, и была она страшнее самой смерти. Я снова закричал. Видение померкло.

Надо мной были все те же круглые листья и обычное земное небо. Пытаясь подняться на ноги, я ощутил дрожь во всем теле; холодный пот струился по моему лицу. В первое мгновение я было собрался бежать, куда глаза глядят, лишь бы только не видеть этот холм с его ужасным деревом, но затем быстро справился со своим сумасбродным порывом и снова присел, стараясь прийти в себя. Никогда еще я не видел сна, столь схожего с явью и столь кошмарного. Но что же могло послужить причиной такому странному видению?

Потом меня осенило: я сделаю несколько снимков этого дерева и покажу их Уолтеру. Быть может, увидев их, он перестанет делать вид, будто ему все безразлично. Достав из чехла фотоаппарат, я сделал несколько снимков, как самого дерева, так и окружавшего его ландшафта. Засунув фотоаппарат в футляр, я вернулся на свое мягкое травянистое ложе. Я глянул вверх, на странные листья округлой формы, и снова закрыл глаза. Легкий ветерок играл в ветвях; их мягкий мелодичный шелест навеял на меня сладкую истому, и вскоре я задремал. Внезапно я снова увидел бледно-розовое небо и три солнца. Страна трех теней! Причудливо изогнутые карнизы храма вселяли в меня животный страх, и я понял, что эту страну не видел еще ни один смертный даже в своих самых дерзких грезах. И снова передо мной возникла огромная зияющая дыра входа; меня словно затягивало в это черное клубящееся облако. Казалось, что я гляжу вдаль без конца и без края. Душа моя ушла в пятки. Я был смертельно испуган. Я кричал, не переводя дух, и чувствовал, как схожу с ума. Затем, все еще во сне, я бросился бежать и бежал бесконечно долго, охваченный безмерным ужасом, но от чего именно я спасался бегством, я не знал.

Я открыл глаза. Дерева надо мной не было. Я лежал ничком на каменистом склоне. Одежда моя находилась в самом плачевном состоянии, а ладони были исцарапаны в кровь. Теперь я узнал то место, где находился. Это был тот холм, с которого я впервые увидел опаленную зону. Выходит, что я проделал не одну милю, находясь в этом бессознательном состоянии! Дерева не было в поле зрения, и я облегченно вздохнул. Брюки мои были разодраны на коленях, стало быть, часть пути я проделал на четвереньках. Я взглянул на солнце, оно клонилось к западу! Где же я все это время был? Я судорожно выхватил часы. Они остановились в 18:18. Я поспешил на встречу с Уолтером…

Следующей ночью на холмах плясали дьяволы, а в диких порывах ветра завывало безумие. На взбудораженный город обрушилось проклятие, которое, как говорили одни, было воплощением первозданного зла.